Павел ЭЛЬЯНОВ: "Кубинцам нечего делить — все одинаково бедные"
- Павел, если брать активный рейтинг ФИДЕ за основу, то вас можно называть сильнейшим шахматистом Украины. А сами себя вы чувствуете таковым?
- Рейтинг - очень изменчивая категория. Плюс-минус 20 очков - это колебания, которые могут происходить в рамках одного турнира. С моей стороны было бы преждевременно говорить, что я сильнейший шахматист Украины. Можно сказать, что наша тройка - Василий Иванчук, Руслан Пономарев и я - сильнейшая в данный момент. Но, конечно, нельзя забывать, что Иванчук и Пономарев все же более титулованные, чем я.
- У вас нет причин считать итоги Кубка мира плохими, и все-таки вы были в одной партии от выхода в турнир претендентов, которую даже выигрывать не нужно было, хватало и ничьей. И все же дверь перед вами закрылась...
- Конечно, это для меня большой успех. Я играю в Кубках мира с 2005 года и раньше удавалось проходить только два круга. Дважды. На мой нынешний результат надеяться было тяжело, поскольку уже в третьем круге мне по сетке выпал Александр Грищук, с которым у меня не очень удачный счет. Я полагал, что пройти его - уже само по себе неплохо. На это я рассчитывал перед турниром. А что касается произошедшего в полуфинале, то у меня был перевес на протяжении всего матча, но нокаут - такая система, при которой не всегда получается доводить дело до победы. Плюс тай-брейк - это нервы, накопленная усталость. Поэтому трудно говорить, случайно все произошло или не случайно. Наверное, я лучше играл, объективно, но, как отметил Петр Свидлер, Карякину пришлось проявлять цепкость, чудеса спортивного героизма, и с Петром можно согласиться. Сергей заставил меня ошибаться.
- Решающая партия, в которой вы переигрывали Карякина, но встретилось троекратное повторение позиции, стала для вас последней на турнире. Какими были ваши ощущения, когда все закончилось?
- Когда у нас оставалось по минуте, выиграть ту позицию было тяжело. Нужно было сделать минимум 3-4 точных хода, чтобы победить. В то же время белым там очень просто играть, слон просто ходит туда-сюда. А черным нужно решаться на какие-то смелые действия. Мне казалось, что я сделаю треугольник королем и смогу избежать троекратного повторения, но оказалось, что Карякин ходил слоном как раз на те поля, которые позволили в итоге зафиксировать троекратное. Конечно, это потеря концентрации с моей стороны, тут сказались и нервы, и усталость.
- Вы производите впечатление очень уравновешенного человека. Это от природы или же результат самоконтроля, подкрепленного работой на тренировках?
- В человеке многое заложено изначально, но частично можно достичь того же, прилагая усилия. Наверное, я достаточно работал над собой. С моей стороны нужно просто философски ко всему относиться, и нокаут -- как раз такой турнир, где это помогает.
- Изучая чьи-то партии, вы не приходили к выводу, что кто-то на вас очень похож? Можете назвать шахматистов, чьи репертуар и алгоритм принятия решений похожи на ваши?
- Алгоритм принятия решений - очень тонкая материя. Скорее стоит говорить о дебютном репертуаре. Вот с Анишем Гири мы во многом схожи. И за черных, и за белых у нас с ним есть много пересечений.
- Насколько трудоемким процессом для гроссмейстера является генерация шахматных идей? Я имею в виду своих личных, а не компьютерных.
- Это одна из важнейших частей шахматного процесса. Компьютер еще не настолько силен, чтобы выдать стопроцентный рецепт, как добиться, к примеру, ничьей за черных в ферзевом гамбите. В теории есть белые пятна, и чем глубже люди в нее погружаются, тем больше находят новых интересных идей. Дебютная подготовка и раньше была на первом плане, но чтобы сегодня бороться с сильнейшими шахматистами мира нужно заниматься еще больше. Сейчас доступна вся информация, а компьютеры настолько совершенны, что работать в итоге приходится намного усерднее.
- Оказывает ли компьютер негативное воздействие на професионалов?
- Это хороший и важный вопрос. Многие игроки действительно перебарщивают в плане подготовки с машиной. Как бы хорошо человек ни запоминал компьютерные варианты, все равно наступает момент, когда нужно принимать решение своей головой. И эта переподготовленность часто выходит боком, потому что если постоянно доверять компьютеру, собственный алгоритм поиска хода сбивается. Оценки, которые складывались годами, тоже сбиваются, и ты уже не можешь сам правильно выбрать вариант. Собственные инстинкты начинают стираться.
- Когда в последний раз вам удавалось поймать соперника на собственную разработку?
- Наверное, в партии с Накамурой на нынешнем Кубке мира. Эта партия была лучшей для меня в турнире.
- Это та, в которой встретился ход К:b7?
- Да. Мы разыграли достаточно редкий вариант в Каталонском начале. Фс1 -- это редкий ход. Трудно сказать, что я поймал Накамуру, но я явно больше него знал, как играть в этом варианте и сумел получить перевес.
- Ход был найден дома или за доской?
- Я дома его анализировал. И даже когда Накамура применил новинку Сh7, я уже примерно знал, как нужно играть.
- На чемпионате Европы в Иерусалиме вы проиграли партию, в которой ход Дениса Хисматуллина Крg1 многие называли жемчужиной, а вы -- самой невероятной идеей, которая встречалась в ваших партиях. А в своих выигранных партиях вам приходилось находить идеи, которые вызывали бы у вас гордость?
- Надо подумать. Лет 10 назад на командном турнире в Беер-Шеве у меня была фантастическая партия с Морозевичем. Там получилась позиция, где я мог поставить ферзя с шахом, но оказалось, что этот ход не был лучшим. И я действительно сделал лучший ход. Шахматы настолько многогранны, что бывает и такое. Но, конечно, ход Хисматуллина -- это фантастика. Оставить ладью под шахом и просто уйти королем в сторону... В обычных партиях это выглядит совершенно невероятно. Такие идеи встречаются только в этюдах.
- Как вы относитесь к смежным интеллектуальным играм? Летом вот Василий Иванчук выступал в Голландии на турнире по шашкам...
- Всерьез я, конечно, не отвлекаюсь так, как Иванчук. Правда, как-то пробовал играть в го.
- И как впечатление?
- Эта игра, возможно, еще более сложная, чем шахматы, хотя с виду там все очень просто: черные и белые камни и доска в клетку. Казалось бы, что может быть проще, но игра на самом деле сложнейшая и по тактике, и по стратегии. Даже компьютерам далеко до лучших игроков в го. Это говорит о том, что мозг человека еще на что-то способен. Я нашел программу в Интернете, чтобы поиграть на слабом уровне. Честно говоря, мне пришлось тяжело, но было интересно попробовать.
- Раз уж мы заговорили о Василии Иванчуке, он является шестикратным победителем Мемориала Капабланки на Кубе (рекорд), но за последние три года сыграл там лишь один раз, заняв последнее место. Я ожидал, что Василия в качестве легенды пригласят и на юбилейный, 50-й турнир, однако там выступили вы и стали вторым. Каким образом вас занесло на Кубу?
- Мне организаторы говорили, что приглашали Василия. Если память мне не изменяет, он в этот момент играл в Канаде. Не знаю, с чем это связано, возможно, Василий решил разнообразить свой график. Речь не идет о какой-либо размолвке, организаторы хорошо отзываются об Иванчуке. Говорили, что хотят и в дальнейшем видеть его в своем турнире, но назвать точную причину отсутствия Василия я не могу. Меня пригласили, действительно, в последний момент, когда пять других участников уже были известны.
- Что можете сказать о Кубе?
- Куба очень бедная. Я общался с кубинцами, у них до сих пор зарплата составляет 20--30 долларов в месяц. Трудно сказать, как людям удается выживать на протяжении многих лет в таких условиях. Поражает, что при всем при этом они остаются добродушными, и считается, что на Кубе практически нет криминала. Люди говорят, им просто нечего делить - все одинаково бедные. И все же, несмотря на это, они продолжают радоваться жизни. Это заслуживает уважения.
- У вас богатый опыт выступлений в лигах различных стран. Где сейчас игроку вашего уровня наиболее комфортно в финансовом плане?
- Ситуация изменилась в худшую сторону. Сейчас во всех лигах кризис, более-менее на уровне остается Германия. Думаю, это напрямую связано с экономикой. Сама Германия сейчас неплоха, и ее лига, соответственно, тоже. Я раньше играл и во французской лиге, и в испанской, но там уже намного меньше команд. Многие перестали существовать, и лиги стали совершенно не такими, какими были лет шесть-семь назад.
Полный вариант интервью - в газете "КОМАНДА"
